Можно ли заниматься хоккеем с диабетом

Мне было 13 лет и я выступал на хоккейном турнире в Уитби, провинция Онтарио, когда впервые повстречал своего кумира.

Помню, как сидел в раздевалке вместе с партнерами по команде и копошился в своей экипировке, когда я посмотрел наверх и… Погодите….это же Бобби Кларк!

Да, это был Бобби Кларк. Легенда «Филадельфии Флайерс». Двукратный победитель Кубка Стэнли, трехкратный обладатель «Харт Трофи». Один из величайших форвардов в истории. Здоровяк, который обладал техникой малыша.

Моя мама заметила его в буфете перед матчем и решила использовать этот шанс, так как, казалось, сама судьба подарила ей такую возможность. Обычно она так не поступала. Но в этот раз все было иначе. Это был Бобби Кларк.

Это Бобби Кларк. Хоккеист, чью игру я старался копировать, когда рос. Человек, вдохновивший меня взять 16-й номер, под которым я играю до сих пор. Член Зала хоккейной славы, который, как и я, страдал диабетом 1-го типа.

И моя мама поведала ему мою историю. Как мне казалось таким здоровским, что оба мы защищали цвета «Флайерс» (правда, в моем случае речь шла о команде «Дон Миллс Флайерс», а он был из «Филадельфии» — но мне этого было достаточно). Думаю, он и моя мама проговорили достаточно долго, чтобы она смогла убедить его сделать мне сюрприз.

Когда я увидел его в раздевалке, то мне показалось, что это сон.

Здесь я должен быть честен с вами, и, возможно, узнав эту подробность, вы лишь покачаете головой. Но если бы все это произошло до того, как врачи диагностировали у меня заболевание, мне стыдно признаться, но я бы понятия не имел, кто этот мужик. Но, когда я узнал, что болен диабетом, он стал очень важной фигурой в моей жизни. Более того, когда доктор Стракан, наш семейный врач, сообщил мне неприятные новости, в первую очередь меня интересовало не то, как изменится моя диета, как делать инсулиновые инъекции или как это изменит образ всей моей жизни. Я хотел знать только одно: «Я смогу играть в хоккей?»

В ответ доктор только улыбнулся и спросил: «Ты знаешь, кто такой Бобби Кларк?»

Я отрицательно покачал головой.

«Он был выдающимся хоккеистом и болел диабетом. Конечно, ты сможешь продолжать играть, Макс».

Когда я услышал эти слова, то не скрывал своего облегчения. Я стал абсолютно спокоен.

Хорошо.

Я буду как Бобби Кларк.

И вот теперь он стоит передо мной, тратит несколько минут, чтобы вдохновить меня и пожелать всего наилучшего. Я был просто шокирован. Для меня это значило невероятно много.

Смотря на Бобби, я осознал, что ничто не препятствует мне в достижении моей мечты. Почему я не могу попасть в высшую лигу с диабетом? Если он смог выступать с этим все эти годы, то что останавливает меня?

Я не понимал, как это было круто. Я не понимал, что расти в окружении профессиональных хоккеистов – это мечта любого канадского мальчишки. Для меня это было обыденностью. Когда я был маленьким, мой отец, Тай Доми, приводил меня на арену, когда у него была тренировка. Там я и влюбился в эту игру.

Пока отец трудился на льду, я должен был чем-то занять себя. Так что я провел большую часть своего детства, забавляясь со Скотти Маккеем, старшим тренером «Торонто», да и с остальным тренерским штабом. Естественно, они были значительно старше меня, но мальчишки – особенно хоккеисты – всегда остаются мальчишками. Если говорить о возмужании, то мы были, примерно, на одном уровне.

Иногда я забирался в эти большие тележки для грязного белья. Я до сих пор помню запах пота, которым они пропитались. За раздевалкой в Maple Leaf Gardens был большой, крутой, цементный съезд.

Думаю, вы понимаете, к чему я веду.

Скотти толкал тележку сзади и сталкивал ее вниз со всей силы. Я просто улетал. Я никак не мог управлять повозкой. Она на бешеной скорости неслась по коридору. До тех пор, пока во что-то не врезалась. Все всегда заканчивалось столкновением. Но, если посмотреть на это с положительной стороны, эти аварии, возможно, подготовили меня к силовым приемам на ледовой арене. В скором времени, мои безумные покатушки на тележке по коридорам стали традицией. Парни выходили из раздевалки, чтобы посмотреть на это, и сопровождали происходящее громогласным хохотом.

Атмосфера в «Торонто» того времени была просто сумасшедшей. «Лифс» были сильной командой, претендующей на чемпионство, с хорошим и талантливым составом. Это были светлые годы. И если вы попадали на игру, то всегда могли видеть моего отца, сбросившим перчатки и вздымающим руки в воздух. Он стал третьим хоккеистом в истории НХЛ по количеству штрафного времени. Я как-то решил подсчитать, и у меня получилось, что, если сложить все цифры, то отец провел на скамейке штрафников два с половиной дня.

Люди постоянно спрашивают меня, каково было наблюдать за дерущимся отцом. Честно говоря, я не очень хорошо это все помню. Он просто выполнял свою работу. И он делал это очень и очень хорошо. Даже когда он приводил меня на арену, я редко наблюдал за хоккейным действом. Чаще я находил мячик, клюшку, направлялся в комнату для жен хоккеистов и обводил там воображаемых защитников, метая кистевые в столы с угощениями.

Став постарше, я лишь утвердился в своей любви к хоккею. Мы с отцом различались в игровом плане, но я унаследовал его страсть.

И если вас растит такой отец-хоккеист, как в моем случае, то уровень вашей дисциплины зашкаливает. Иногда я мог сделать в игре хет-трик и с нетерпением ждать, что скажет мне папа в машине. И он приветствовал меня словами: «Тебе стоило лучше отрабатывать назад» или «Нужно уделять больше внимания мелким деталям – там ты упустил своего игрока, там потерял шайбу». Я мог лишь ответить: «Окей, понял. А что насчет трех голов?»

После матча, простаивая в пробке добрый час, в меня вдалбливались хоккейные познания. Мой отец – один из самых честных людей, которых можно встретить. Он ничего не утаивал. И я слушал, становясь лучше, что намного приятнее, чем просто праздновать забитый гол. Еще важнее, что моя мама была вовлечена в хоккейную жизнь ничуть не меньше. Она одна из причин, если не главная причина, почему я оказался там, где нахожусь сейчас. Мне не все давалось сразу, но их настрой и внимание к деталям – вкупе с жестким расписанием для диабетиков – действительно вложили в меня фундамент для успеха.

Я познакомился с Дрю Даути, проведя четыре сезона в составе «Лондон Найтс». Он сам из Лондона и тренировался там во время локаута. Но лишь попав в НХЛ, я осознал, насколько же различается Дрю в тренировочной форме и в официальном матче.

Я в Лос-Анджелес. Staples Center. Моя первая игра в НХЛ. Арена просто огромная. Я чертовски нервничал, но тренер выпускал меня на лед в 19 сменах. Это пошло на пользу, потому что я почувствовал ритм игры, но также появилась проблема, потому что я стал прессинговать Даути. Он просто посмотрел на меня. Я никогда не забуду тот взгляд — похоже на взгляд моей матери, когда я вел себя, как ребенок – вроде, и что ты такое делаешь?

Все произошло так быстро.

Я бросился на него, он же просто объехал меня и умчался вперед. Я выглядел просто глупо. И мне напомнили об этом на следующий день во время видеопросмотра. Даути – один из лучших защитников НХЛ, так что сложно было представить более доходчивого ознакомления с требованиями на этом уровне.

Медленно, но верно я учусь. Ох, ошибки все еще бывают. Полно. Но из каждой игры я стараюсь выносить новый урок, и все больше и больше вещей становятся доходчивее. И когда я не борюсь с главными суперзвездами на льду, то все еще должен бороться с диабетом.

Грубо говоря, многие считают, что, если у тебя нашли диабет, то ты должен перейти с масла и печенюшек на здоровую (также известную как «скучную») пищу. Но все намного сложнее, особенно если у тебя диабет 1-го типа. На уровень сахара в моей крови влияет очень много факторов, кроме еды, в том числе физические нагрузки, стресс, болезни и гормоны. И это еще далеко не весь список. Так что, кроме отслеживания правильной диеты, я должен регулярно контролировать показания уровня сахара в крови.

На что это похоже? Позвольте пробежаться по моему расписанию.

Практически каждый день Орион будит меня. Это моя собака-помощник, и он может чуять, когда показатели уровня сахара превышают норму. Наверное, он больше преуспел в своем деле, чем я — в моем. Я кормлю его, потом мы идем на прогулку и только потом ем уже я. Если мой сахар немного понижен, я ем чуть больше. Я подстраиваю инсулиновую помпу под показатели завтрака, затем проверяю себя еще раз и могу покидать дом.

Отправляюсь на арену, готовлю клюшки, тестирую себя вновь и начинаю переодеваться. В зависимости от показателей, я могу проверить себя еще раз перед выходом на лед. Каждые 20-25 минут по ходу занятий, я должен сдавать тест. Когда говорят тренеры. Эти люди серьезно облегчают мою жизнь.

После тренировки я развлекаюсь, кушаю на арене, затем возвращаюсь домой, мы с псом отдыхаем, а, проснувшись, я вновь делаю тест. Затем ужин, развлечения и последний тест, прежде чем отойти ко сну.

Если это вам кажется безумным, то во что происходит в день матча.

В игровой день я стараюсь находиться в пределах нормы по показателям, тогда я демонстрирую лучший хоккей. Сложно описать это словами. Если показатели повышены, то ты становишься невыносимым (спросите моих партнеров). Постоянные перемены настроения. Ты быстро устаешь. Если ты на льду в таком состоянии, то после смены в 25 секунд у тебя уже язык на плече.

Если показатели понижены, то ты становишься заторможенным. А ты совершенно не хочешь находиться в таком состоянии, когда пытаешься избежать столкновения с парнями, которые хотят размазать тебя. Уследить за всем этим весьма непросто, но есть способ несколько облегчить жизнь.

Перед игрой я сдаю анализ пару раз.

Затем по ходу первого периода и в перерыве.

По ходу второго периода и в перерыве.

По ходу третьего периода и после его окончания.

И даже не спрашивайте, что происходит, если игра переходит в овертайм.

Так что получается 7-8 раз за матч. Игровой день крайне важен, так как никак нельзя выходить за рамки нормы.

Читая подобное, это может показаться безумием. Но сейчас я не вижу в этом ничего сложного. Обычная рутина. Как и у многих других хоккеистов.

Практически после каждого матча, который я проводил в Лондоне, мне ждала толпа детей. Некоторые приносили с собой блокноты для записей. Другие жались к родителям, так как стеснялись или нервничали. Но у всех у них были вопросы о хоккее или о диабете.

Я встречался с ними и узнавал их истории. Я интересовался, чего больше всего они боятся в этой болезни. И я объяснял, что испытывал такие же страхи в их возрасте. Пытался донести до них, что заболевание диабетом, неожиданно, сделало меня лучше, так как эта болезнь привнесла в мою жизнь дисциплину в очень юном возрасте. Далеко не каждому дано обрести ее так рано.

Потом я предупреждал их, что в жизни придется столкнуться с проблемами, будь то диабет или еще какая напасть. Но не так важно, что с тобой случится, как гораздо важнее, как ты на это отреагируешь. Бобби Кларк помог мне осознать это, когда я в этом так нуждался. И теперь я обязан передать его послание следующим поколениям.

В конце концов, наши судьбы с этим детьми переплетаются. Они покидают арену, узнав, как я попал сюда, а я же лишний раз вспоминаю, какой долгий путь мне пришлось пройти.

Источник: The Player’s Tribune.

«Игра слишком сложна, чтобы выиграть ее с группой индивидуалистов». Шейн Доун о преданности «Аризоне»

«Дилан может вырасти в ведущего игрока «Аризоны». Самый талантливый из клана Строумов

P.S. VK сообщество | Блог «Новый Уровень»